Процент соответствия - Страница 57

— А вы скажите, что никто не запрещает им провести летние каникулы в районе полигона.

— Гениально профессор. Как я сама не догадалась?

— Что мне нравится, вы всегда знаете, когда нужно догадаться, а когда нет, — Алим вогнал секретаршу в смущение, и настроение несколько поднялось.

Каким-то чудом студенты узнали, когда шалот отправляется на полигон. Правда, Алим подозревал, что это чудо зовут Инога, но секретарша всё отрицала.

— Все сели? — спросил водитель. Алим расслабил присоску, покинул место справа от водителя и описал вокруг шалота петлю. Пересчитал пассажиров. Шалот был маленьким, десятиместным. И два места ещё оставались свободными. А совсем недавно на полигон отправлялись три больших шалота. Да, лучшие годы полигона позади...

— Отправляемся!

Шалот пронзительно свистнул и лёг на курс. Студенты с шумом и гамом устремились вдогонку.

— Не гоните, — попросил Алим и выразительно скосил глаз на студентов.

— Так ведь за сутки не уложимся, — усмехнулся водитель, но скорость сбавил.

— А вы куда-нибудь торопитесь?

Вскоре дно резко ушло вниз. Ярко светило солнце, попутное волнение навевало дрёму, и даже Темнота прикидывалась синевато-голубоватой дымкой. Загадочной, но совсем не страшной.

Как можно ориентироваться в бескрайнем океане, Алим не понимал. Однажды на полигоне он спросил об этом водителя, тот хмыкнул, развёл в задумчивости плавники, потом слился и обрушил на Алима лавину ощущений. Наполовину своих, наполовину шалота. Тут были эхосигналы и запахи, цвет и вкус среды, высота солнца над горизонтом, недоступные разумным ощущения шалота, и просто бесконечная уверенность в себе. Алим понял, что ему не дано...

— Не унывайте, — утешил водитель. — Потеряетесь — держите всё время на восход солнца. Не пройдёт и трёх суток, как попадёте в населённые места.

Волны становились крупнее. Местами на них появлялись барашки. Студенты в кильватере шалота притихли и сбились тесной стайкой. Алим заработал хвостом, отделился от шалота и поднялся к самой поверхности.

— Эй, молодёжь, кто умеет на волнах кататься?

Выбрал волну покруче, пробил поверхность у самого гребня — и заскользил вниз, выставив спину из среды, словно по бесконечному гребню переката.

Студенты с радостью подхватили идею. Кто отставал от волны, кого волна подхватывала и переворачивала светлым брюшком кверху, и тогда раздавался визг и взрывы смеха. Они ещё не знали, что требуются десятки часов тренировки, чтоб скользить, не уставая, часами. А поначалу сил уходит даже больше, чем на движение своим ходом. Что завтра у них будут болеть все мышцы. Но страх перед Темнотой ушёл. А именно этого и добивался Алим. Заметив, что три девушки начали отставать, Алим усадил их на Шалота. Через полтора часа выбились из сил ещё четыре студентки. Три отдохнувшие и умница-Инога уступили им места. У молодёжи появился повод к веселью — всем косяком обучали Иногу скользить по гребню волны. Инфоры редко отличались ловкостью. Инога то отставала от волны, то испуганно взвизгивала, скатываясь к подошве волны и теряя скорость.

Лаборанты, вначале ехидничавшие, под конец захотели принять участие в общем веселье. Но тут Алим был непреклонен. Шесть лаборантов прикрывали своими телами трёх осьминогов-корзинок. А в корзинках находились молоденькие инструменты. Инструментами Алим рисковать не мог.

Так, меняясь и отдыхая на шалоте, двигались весь день и всю ночь. На полигон прибыли утром второго дня, и отнюдь не ранним. Алим проследил, чтоб инструменты разместили в гротах, и отпустил всех отдыхать.

На следующий день двигаться могли только лаборанты. У серфингистов ныли все мышцы.

— Профессор, надо подбодрить молодёжь, — Инога морщилась при каждом движении плавника.

— Дай мне умереть спокойно! — простонал Алим. Но долг пересилил.

По общежитию разносились стоны.

— Теперь, парни, вы знаете, что такое экстремальный туризм, — скривившись, объяснял студентам Алим. — Ох, где мои былые годы? Икша сняла бы нас всех с маршрута...

— Кто такая Икша, профессор?

— Одна моя старая знакомая. Она бы назвала вчерашний день прогулкой выходного дня. Да я бы сам назвал... О, моя спина...

Полигон представлял собой атолл, выросший на вершине давно потухшего вулкана. Когда-то с ним связывали большие надежды. Атолл должен был представлять праобраз ольдерной цивилизации. Считалось, что место выбрано крайне удачно. Стоит только перегородить узкий вход в лагуну — и ольдер готов. Предполагалось поднять уровень среды в ольдере на три метра выше уровня океана. Пригнали строительных алмаров, соорудили три дамбы. Алим разместил в технологических проёмах насосы, и начали подъём уровня. Насосы гнали воду и жрали планктон тоннами. Уровень не поднимался. Попытались провести обратный эксперимент. Понизить уровень в лагуне. Тот же результат. Лучшие математики института кружили по лагуне, вычисляя площадь зеркала, лично проверяли производительность насосов — и никак не могли поверить в ту простую истину, которую давно понял Алим. Среда фильтровалась сквозь грунт и возвращалась в океан.

Понимание пришло после шторма. Колоссальной силы шторм прокатился над атоллом и заполнил ольдер до проектной отметки в три метра. Ликованию не было предела. Но уже через двое суток уровень опустился до обычного. Математики получили цифру — скорость фильтрования среды. И строили математические модели умопомрачительной сложности.

Полигон не закрыли только потому, что он придавал вес институту. Сюда отправляли на стажировку студентов, здесь, вдали от жилой зоны, проводили чистые эксперименты. Но постепенно полигон хирел. Зимой от бескормицы сдохли насосы, и это даже никого не озаботило. Можно было бы переориентировать полигон под другую научную программу, но слишком далеко от жилой зоны он располагался. Давно шторма размыли дамбы, давно опустели шумные студенческие общежития. Только фанатики науки — аспиранты жили здесь круглогодично ради невиданной свободой доступа к инструментам в опустевших лабораториях.