Процент соответствия - Страница 89

Хотел сам руководить экспериментом, но в последний момент назначил старшим Лотвича, предупредил, что будет держаться неподалёку.

Девушки-испытатели гостям обрадовались. Собрались быстро и шумной толпой отправились на исходную позицию в темноту. Свисты, наоборот, насторожились. Атран ощущал их присутствие боковой линией, чувствовал, как то и дело закладывает уши от неслышимого свиста. Пытался угадать, какой же огонёк — его знакомая Анта.

Огоньки замерли. Атран представил, как охотники по привычке садятся на нижнее пятно. Инфоры, чтоб не влиять на ход эксперимента, садятся на нижнее пятно охотников. Девушки прищуриваются, вглядываясь вдаль...

— Что-то я устал, — пожаловался Атран. — Пойду, прогуляюсь.

— Пройдите омоложение, коллега — откликнулся Алтус. — Не затягивайте. Не поверите, сколько сил прибавится!

— Времени жалко, — взгрустнул Атран. И отправился в Темноту. Два дня он сердился на себя. Затеять эксперимент ради встречи с Антой — и трусливо прятаться в отдалении, на грани видимости... Где разум, где логика?!

За хвостом остался пунктир последней светящейся дорожки, звуки городка. Тёмное дно неотличимо от тёмной среды. Где-то здесь начинается материковый склон, и глубина резко возрастает. Сотни метров среды, сотни метров безмолвия в любую сторону.

Когда Атран услышал песенку без слов, понял, что искал. Рванулся вперёд, но, видимо, промахнулся. Развернулся, начал прочёсывать участок галсами. Нашёл не слухом, но глазами. Слабое-слабое свечение. Рванул на огонёк...

— Ой! Кто тут? — огонёк ярко вспыхнул.

— А говорила, что никого не боишься.

Анта улыбнулась и развернулась к нему.

— Не боюсь, когда тихо подходят. А ты мимо пронёсся, как мурена из засады. А я лекции мотаю, — доверчиво добавила она.

— Не попадёт?

— Не-а! Девочки не выдадут. Скажут, что Атран вызвал. Опять в Темноте калибровку проводит. А к экзаменам догоню. Свисты натаскают. Ты знаешь, что третьего дня было? — оживилась она. Атран не ответил. Он любовался переливами свечения её факела. Факел был притушен до минимума, но светоч не может не светить. Лёгкая волна изменения яркости прокатывалась по нему с каждым ударом сердца.

— Ты меня не слушаешь! — возмутилась девушка.

— Слушаю, и очень внимательно. И любуюсь твоим носиком По нему можно пульс считать.

— Атран о нас вспомнил и на целый день с занятий снял. Мальчики тоже с нами увязались, их в деканат за прогул вызвали, но они отбрехались, что нас в Темноте охраняли.

— Поверили?

— Ну, поверили — не поверили, а возразить-то нечего. Мальчики на самом деле Темноту патрулировали. Это даже хорошо, что столько шума получилось. А то все в институте забыли, что мы испытатели. Только лабораторные всё равно сдавать надо, а то зачёта не будет.

— Насчёт Темноты могли бы не опасаться. С вами четыре охотника были. И я неподалёку патрулировал. Мне ваши свисты все уши просвистели.

— Сам сознался! — Анта выпростала рук-ки, прикрыла ладошкой ярко вспыхнувший факел и ткнула Атрана в бок маленьким твёрдым кулачком. — Не мог подойти, да? Я бы тебя с девочками познакомила. А мне о тебе Фалин сказал. Что, мол, твой охотник поблизости кружит. Слушай, а правда, что за нами сам Атран издали наблюдал?

— Правда. Был он там.

— А почему не подошёл?

Атран булькнул и поперхнулся.

— Чтоб не нарушать чистоту эксперимента. Сама знаешь, как присутствие начальства на результатах сказывается.

— И совсем не сказывается, если серьёзно к делу относиться! Я в паре с самим Лотвичем была. Мы до пятидесяти метров поднялись. Выше всех остальных.

— А говоришь, не сказывается! Назад-то опускалась, зажав глаза ладошками.

— Но я же его не боялась и не стеснялась. Между прочим, о тебе расспрашивала. Он сначала понять не мог, о ком я говорю, а как я про Балу вспомнила, сразу понял, — Анта захихикала.

Атран пережил какое-то сложное чувство. Смесь злости, разочарования, отчаяния, стеснения.

— Что же он обо мне сказал?

— Сначала долго ругался, — хихикнула Анта. — Потом подтвердил, что был у них такой... из молодых, да ранний. Всё вверх дном перевернул, лучшую кулу с кордона увёл и в учёные подался. А теперь крупным начальником стал. Ты правда крупный начальник?

— Есть покрупнее, — хмуро буркнул Атран.

— Ну вот, обиделся. А Лотвич сказал, что ты всегда своего добиваешься. А расскажи, как вы в перегоне инструментов участвовали?

— Тоже Лотвич набулькал? Перегон — это у Алима. У нас — перевоз. Первый вспоминать не хочется. Охотники по двое суток от кулов не отлипали. Шалоту инструмент всю спину сжёг. Бедняга месяц лечился. Потом, правда, освоились. Начиная с третьего — не работа, а чистый отдых.

— Атран там был? Ты его видел?

— Атран вёл все перевозы. От этих перевозов зависела судьба всего проекта.

— А Лотвич тоже там был?

— Во всех, кроме одного.

— А ты?

— Во всех.

— А что ты там делал?

— Половину первого перегона висел на нижней губе шалота и совал ему в рот подкормку горстями. Теперь смотреть на неё не могу. Но шалот остался доволен.

Атран увлёкся, рассказывал с подробностями и приключениями. В ключевых местах раздавалось восхищённое: «Ах!», факел на носу девушки вспыхивал, и он видел собственное отражение в её огромных печальных глазах.

— Вот мы и дома, — сказала она, когда история закончилась. — Мне пора, а то девочки волноваться будут. Ты приходи ещё, я тебя ждать буду.

Они и на самом деле зависли над городком. Атран проводил взглядом удаляющийся огонёк, сориентировался в пересечении разноцветных цепочек светочей и, мурлыкая под нос легкомысленную мелодию, направился к своему хому.