Процент соответствия - Страница 91

Рванулся с места так, что спина заныла. Почувствовал, что пронёсся под... или над? — крупным телом, заложил полубочку и зашёл противнику в хвост. Противнику? Был же алмар. Куда делся алмар?..

Удерживаясь в хвостовой струе противника, Атран приходил в себя. Его атаковал Фалин. Как — потом разберёмся. Сейчас он растерян — потерял противника. Дно где-то рядом, до него пять-десять метров, не больше. Фалин медленно, как-то сонно кружит, сонаром проверяет горизонт. Сейчас ведь догадается, развернётся и опять — мягкой волной в голову...

Ярость атакующей кулы закипела в крови. Атран рванул вперёд и вверх, спикировал на спину свисту, намертво прилип присоской. Грубо выдернул рук-ки юноши из обтекателей, сжал мёртвой хваткой выше локтей. Враг нейтрализован. Боевые приёмы, словно картинки, мелькали в сознании. Не то, не то, укрутка — не то! Заработал хвостом, набирая скорость и с разгона вогнал противника головой в тонкий слой придонного ила. Фалин забился. Атран протащил его по грунту, зарывая в ил всё глубже. Ярость отхлынула. Фалин бился всё слабее. Атран разжал рук-ки, расслабил присоску и вдруг понял, что свист без сознания. Возможно, умирает.

Похолодев, на ощупь нашёл тело, выдернул из ила, ощупал голову. Рот широко открыт, но глотка забита песком и илом. Пальцами очистил, сколько мог, взял тело на нижнюю присоску, грудь к груди, настроился на контактное пятно...

Фалин был без сознания. Но Атран работал и с кулами, и с шалотами. Нахватался кое-чего у целителей. Минуя сознание, пробился к двигательным центрам, раскрыл жаберные щели и рот, рванулся вперёд, промывая дыхательные пути. Пальцами почувствовал, как поток выносит песок и ил.

Через пару минут Фалин пришёл в себя. Юношу скрутил приступ рвоты. Атран освободил двигательные центры и задумался: что дальше? Ясно, что юношу надо положить в стационар — в жабрах свербит, идёт кровь, разбиты, поцарапаны губы, повреждён и ноет левый глаз. Но что потом?

Парнишка прокашлялся и теперь издавал невнятные звуки. Впрочем, если прислушаться, вполне внятные. Только гортань словно судорогами сводит.

— Победил, да? Радуешься? Продемонстрировал боевые искусства. Радуйся, ты сильный, могучий! Но Светлячка мы тебе не отдадим. Можешь со мной что угодно делать, мы для тебя — отработанный материал. Только Светлячка не трогай, понял? Тебе что, других мало? Зачем ты её-то в Темноту тянешь? Оставь её. Она вторую неделю не своя ходит. Учёбу забросила, сутками тебя, урода, в Темноте ищет. Не ломай ей жизнь, сволочь. Не смей ломать ей жизнь. Она добрая, чистая. Она десяти таких, как ты, стоит, понял?

— Дурак ты, парень, — тяжело произнёс Атран. — Я в таком же мутном омуте, как она. И я вторую неделю не знаю, что с собой делать.

Как ни странно, Фалин его услышал.

— Так что ж ты её обманываешь? Не обманывай её. Назови себя. Ты же для неё безымянный охотник из Темноты. Или боишься хвостом по рылу получить?

— Боюсь, — сознался Атран. — Но сегодня я искал её, чтоб назвать себя и получить хвостом по рылу. Ты мне помешал.

Парень притих, только изредка судорожно взбулькивал. Потом несильно дёрнулся, пытаясь освободиться.

— Так и потащишь меня вверх брюхом, как добычу?

Атран вышел из слияния, рук-ками перевернул тело под собой и вновь взял на присоску.

— Куда ты меня ведёшь? — спросил Фалин.

— В медсектор. У тебя глаз повреждён. Сейчас залечить легко, потом будет сложнее.

— Не пойму я тебя. Ты же кипел от ненависти. Меня на куски разорвать хотел. Кулам скормить. А теперь — в медсектор...

— Тебя? Кулам???

— Подробно так показал, с картинками.

— Ты что, мысли мои... А, так ты на пятне оказался! Познакомился изнутри с работой охотника, поздравляю. Обычно такое только кулы видят. Сам, впрочем, и виноват. Не знаю, как ты меня оглушил, но ты оказался на месте кула, а я вёл бой. В бою случается, по голове получишь, всё на рефлексах.

Некоторое время двигались молча.

— Мне эти рефлексы охотника до смерти сниться будут, — произнёс парень.

— А чем ты меня оглушил?

— Свистом, что у меня ещё есть? Всё дело в фокусировке и силе. Так громко я ещё ни разу не пробовал. Сам припух. Тело ватное, голова мутная... А ты как набросился...

Стационар был свободен. Атран отослал медсестру за целителем, приказал Фалину опуститься на купол стационара и расслабиться, а сам вошёл в контакт с инструментом.

Когда явился целитель, Фалин уже спал.

— Что с больным?

— Зарылся с разгона в песок. А я помог... Выйдет — сам расскажет, если захочет. — Атран отделился от нервной системы стационара и освободил место. — Все травмы свежие, локализуются по болевым сигналам. Серьёзных нет.

Объяснение с Антой отложил на завтра. Хватит приключений на один день. И так плавники трясутся. Направился в лабораторию Алтуса.

— Знаете, коллега, я, кажется, сделал открытие. В Темноте во мне проснулось давно забытое чувство ориентации. Я вышел к посёлку, даже не задумавшись, в какую сторону надо плыть!

— Какое оно? — заинтересовался академик. — Что в основе?

— Не знаю, — Атран смущённо развёл плавниками. — Я же говорю, вышел к посёлку, не задумавшись. Надо будет провести серию экспериментов. Впрочем, испытатели меня предупреждали...

— Ваши или мои?

— Мои. Кстати, об испытателях! Вы не думаете, что пора заняться их профессиональным профилированием? Углублённое общее образование — это, конечно, хорошо. Но пора думать о социальной адаптации.

— Наверно, вы правы, коллега! — согласился Алтус. — Ко мне поступали сигналы...